Насладившись поцелуем, Сильф чуть отстранился от Рэна и, закрыв глаза, пальцами легко прикоснулся к скуле самурая. Пробежался ими по линии подбородка, погладил губы, прочертил контур носа, поднялся к бровям. Все движения были очень-очень нежными, чтобы, не дай Бог, не причинить даже малейшей боли. Касания напоминали порхание крыльев бабочки. Сильф изучал лицо любимого, будто слепой, навеки запечатлевая его образ в своей голове. Глаза могут обмануть, подвести, но руки точно запомнят каждую черточку, каждую мелочь.
Кончики пальцев покалывало, и Сильф не мог понять от чего: то ли от наслаждения при соприкосновении с гладкой кожей, то ли от нервного напряжения. Запустил руки в волосы, запутался в прядях. Не выдержав, мягко схватил губами мочку уха самурая, продолжил исследования языком. Обвел ушную раковину, скользнул губами за ушко, поцеловал. А руки все еще продолжали массаж головы брюнета. Иногда спускаясь чуть ниже затылка, чтобы осторожно провести по шее, затем снова поднимаясь вверх.
Спустился поцелуем по шее, сдвинул кимоно, чтобы не мешало дальнейшему "изучению". Припал к ключице в долгом поцелуе.

Ответил на поцелуй. Притянул на себя возлюбленного. Было так восхитеительно хорошо и спокойно находиться в объятиях Рэна.
Рядом с ним так надежно.  Его руки... они такие крепкие, удержат, если вдруг сорвешься с края, а умение летать тебе откажет. Какое же это счастье - быть рядом с ним. Быть нужным ему.
Сильф таял от ласк, ему захотелось большего. Но тут пришла мысль, заставившая его чуть притормозить.
Он приподнял голову, чуть огляделся и спросил:
- Нас тут никто не может увидеть? Студенты или преподаватели сюда заглядывают?

Как романтично! - мысленно восхитился Сильф.
Одна из бабочек порхала совсем рядом, а потом, совсем осмелев, села на нос Сильфу. Он расхохотался, спугнув этим отважное насекомое.
Я больше не позволю себе хмуриться и страдать, - вдруг подумал он. - Да, в жизни всегда приходится делать нелегкий выбор, всегда приходится сталкиваться с трудностями и проблемами. Просто не надо зацикливаться на этом. Ведь вокруг есть такая красота. Вот эта бабочка живет совсем недолго и она очень хрупкая, но она не задумывается над этим, просто дарит всем радость своей красотой и легкостью. Я хочу научиться жить так. Просто хочу, чтобы окружающим было тепло рядом с мной и легко. Надеюсь, я смогу подарить Рэну счастье. Потому что он - мое чудо. Я люблю его.
Сильф улыбался самураю, гладил по спине. Он раздвинул ноги, чтобы мужчине было удобнее устроиться между ними на нем. Пришла мысль, что у них с Рэном еще ни разу не было нормального секса. Все только урывками, побыстрее, с опаской. А Сильфу так хотелось бы подарить возлюбленному полное наслаждение.
Ну, может, получится сейчас? Здесь так красиво, да и возбуждение опять накатило, словно волна.
Потянулся к самураю за очередным поцелуем.

Ну надо же, на этом месте работы, кажется, больше всего я буду тратиться на рубашки! - засмеялся про себя Сильф.
Член уже был, как каменный. Прикосновение Рэна обжигали.
Ловко вывернулся из хватки самурая, быстро восстановил справедливость, раздев брюнета полностью. Хотелось прикосновений кожи к коже, чтобы не было никаких преград.
Склонился над пахом мужчины, лизнул мошонку, провел языком по бугристой вене, оплетающей член. Пососал головку, поласкал языком уздечку. Сел верхом на Рна так, чтобы его член упирался ему в ягодицы. Взял руку самурая и всосал сразу два пальца, не отрывая взгляда от глаз любимого. Он с силой разделял пальцы языком, обильно смачивая их слюной. А затем с влажным "хлюпом" выпустил их изо рта, сполз на землю и приглашающе раздвинул ноги, подхватив их руками под согнутыми коленями.
- Можешь сразу начинать с двух пальцев, не думаю, что нам сейчас нужно много времени на подготовку

Отредактировано Сильф (2008-10-13 19:36:49)

Почувствовав, что если Рэн не остановится, то он сейчас кончит, Сильф отстранил руку любовника. Мурлыкнул.
Выскользнул из-под самурая. Опрокинул его на спину, начал покрывать поцелуями его торс.
Он знал, что брюнет, так же, как и он, находится на грани, но ему нравилось оттягивать момент наивысшего наслаждения. Сильф обожал легкие укусы, а еще ему безумно нравилось ставить и получать засосы. Эти "метки любви" чуть потягивали кожу и напоминали спустя еще пару дней о полученном удовольствии.
Поэтому Сильф поставил пару засосов на груди у Рэна (там, где этого бы не увидели ни ученики, ни преподаватели).
Затем спустился ниже, изучил языком впадинку пупка. Наконец взял в рот член самурая. Собственно, Сильфу даже не обязательно было смачивать его слюной, он и так уже сочился собственным соком.
Затем улыбнулся развратной ухмылкой и, широко разведя ноги в колянях, опустился на член самурая, насаживая себя будто на кол.
Сильф ощутил, как его плоть раздвигается, как мышцы немного сопротивляются вторжению, а потом плотно обхватывают захватчика. Сильф не остановился, пока полностью не принял в себя член любимого. Его собственный ствол чуть покачивался при малейшем движении, и блондин обхватил его рукой, понимая, что для оргазма ему хватит всего пары движений.
Он чуть ущипнул себя за головку, надеясь, что это оттянет конец, и двинул бедрами, ощущая, как внутри него член Рэна задевает нужную точку.
Не сдержавшись, Сильф громко застонал.

Секс с Рэном - как откровение. Это не физический акт, и даже не в эмоциях дело. Скорее, это больше похоже на душевный порыв. Что-то настолько важное и необходимое - как кислородная маска для астматика во время приступа.
Сильф продолжает двигаться, а перед его плотно зажмуренными глазами мелькают картинки-воспоминания. Они очень яркие и как будто отпечатаны на внутренней стороне его век. Вот их первая встреча – Рэн серьезный и даже, пожалуй, чуть строгий. Вот прогулка по Гималаям. И протянутая рука – как символ спасения – чтобы вытащить блондина из сугроба. Вот их вечер и ночь, наполненные песнями и обнажением душ перед друг другом.
Это какой-то исступленный экстаз. Оргазм кажется почти болезненным, потому что вместе с извержением семени с Сильфа слетает вся наносная шелуха, его маска, так надежно охраняющая от проявления чувств на людях, трещит и разлетается на куски. Он громко кричит «Рэн» и «люблю», чувствуя себя не просто открытым и голым, как младенец в момент рождения, а скорее даже как вскрытый труп на столе прозектора.
Член Сильфа заливает спермой и грудь, и живот, и ладонь самурая, и одновременно  член Рэна, конвульсивно дергаясь, бьет струей внутри блондина.
Юноша падает без сил на любимого, размазывая потеки и капли собственного семени между их телами, будто бы склеивая их намертво. Он пока не может говорить, лишь дышит: быстро, шумно, неровно. И даже малейшие движения кажутся невыполнимой задачей.
На их головы осыпаются лепестки выращенных Рэном цветов. И Сильф думает, что биение сердца в грудной клетке любимого человека – это лучшая музыка, что он слышал за все свои двадцать с хвостиком лет.
Почему-то блондину начинает казаться,  что они заключены в хрустальный шар. Такой, похожий на детскую игрушку: когда его встряхиваешь – в шаре поднимается метель. В их случае снег заменили лепестки. И воздушному тут же хочется  разбить этот «хрусталь», чтобы точно знать, что все вокруг и все, что только что случилось, - настоящее. Не игрушка, не выдумка. А реальная жизнь с реальными людьми.
Юноша тихонько вздыхает и произносит, разбивая звуками  голоса свои нелепые страхи:
- Интересно, мы хоть раз сделаем это как нормальные люди: в постели после романтического ужина и свечей?

Сильф был счастлив.  От счастья у него даже зудели кончики пальцев на ногах.  Ему больше ничего не хотелось. И ничего было не нужно.
Он решил, что следует сказать Рэну о своей любви теперь уже просто так, не занимаясь сексом. Ведь то, что сказано в момент такого наслаждения, не всегда является правдой. Поэтому Сильф уже открыл было рот, чтобы повторить слова любви, чтобы твердо заявить о своих чувствах. И в этот момент у него зазвонил телефон. Номер был незнакомым. Секунду блондин поколебался, не зная, ответить или проигнорировать. Решил все-таки ответить.
Иногда наши казалось бы совсем незначительные решения меняют всю жизнь. Даже одно слово может изменить все. Нам кажется, что это невозможно, но это  не так. Слово может ранить гораздо глубже кинжала. Нож не достанет до души, а слова бьют прямо туда. Кто-то может что-то сказать за нашей спиной, и мы уже никогда не сможем простить этого человека. И раз даже просто слова так много значат, то наши поступки вообще могут перевернуть мир. Даже самые незначительные, мелкие действия, такие, как например, нажать кнопку приема на сотовом телефоне.
- Алле! - произнес Сильф.
В трубке раздался до боли знакомый голос.
- Привет. Надеюсь, не отвлекаю?
Прошло столько лет, а я не забыл его голос, и до сих пор у меня комок в горле, когда я его слышу, - подумал Сильф, а вслух сказал:
- Нет, что ты! Не отвлекаешь! Откуда у тебя мой номер? У меня же он сменился...
Бархатные нотки потекли в ухо:
- Я обзвонил всех наших общих знакомых, и некоторые из них смогли вывести меня на твое новое окружение, а уж они-то и дали мне этот номер.
Сильф судорожно сглотнул. Разговаривая, он поднялся с земли и пытался сейчас натянуть на себя одной рукой свою одежду.
- И зачем же ты меня так упорно искал? Мы же, кажется, все выяснили несколько лет назад... - голос дрожал и срывался.
Еще минуту назад Сильф был так счастлив, ему казалось, что для него закончились все мучения и страдания. Что он нашел свою любовь. Но голос в телефонной трубке разбил эту иллюзию.
- Я искал тебя, потому что до сих пор люблю. Я знаю, что прошло уйма времени. Знаю, что скорее всего ты уже счастлив с другим. И все же я не мог не сказать тебе этого. Не потому, что на что-т надеюсь. А потому, что хочу, чтобы ты знал. Лучше тебя на этом свете у меня не было никогда и не будет человека. Я сделал ошибку, когда расстался с тобой. Тогда мне казалось, что наши отношения ведут в тупик. Что мне приелась обыденность и покой, что были у нас. А на самом деле я не разглядел, что как раз тот покой и означал настоящее счастье. Это трудно, даже невозможно выразить. Но я искал тебя последние два года. Ты очень ловко оборвал ниточки, связывающие тебя с прошлой жизнью. Но я не мог успокоиться. Я знал, что елси не скажу тебе  все это, то не успокоюсь. Я бы жалел всю свою жизнь, если бы еще хоть раз не услышал твой голос. Я люблю тебя. Больше всего на свете я люблю тебя. Прости за всю ту боль, что я причинил тебе.
Сильф почувствовал на своих губах что-то соленое и с удивлением понял, что плачет.
- Я не знаю, что сказать тебе, Тетсу. Ты так давно покинул меня. Мне было так плохо. Собственно, я оклеймался лишь в последние дни. Я только-только подумал, что смогу тебя забыть...
- Я знаю. Прости меня, малыш. Я ничего не прошу. Знаешь, я стою тут недалеко от ИРП, хотел тебя увидеть последний раз, но понял, что не могу. Я так тебя люблю, что если увижу, то не отпущу. На коленях умолять буду, но уже не смогу покинуть тебя. Я похищу тебя из ИРП. Увезу туда, где мы сможем быть наконец-то вдвоем!
Сильф уже застегивал пуговицы на рубашке. Голова кружилась.
Стой, где стоишь! Я сейчас!  Сейчас выбегу. Я хочу увидеть тебя! Нет! Я просто хочу быть с тобой! Не смей уходить! Жди меня! Я ждал 8 лет, так что ты просто обязан подождать несколько минут! - заорал в трубку Сильф.
Попытался продраться сквозь заросли, выращенные Рэном и только тут вспомнил о самурае. Он обернулся к нему. Виноватый и неловкий, но все равно сияющий, будто солнышко:
- Прости, Рэн. Ты подарил мне незабываемые мгновения. Я даже поверил в любовь, поверил, что ты именно тот, кто нужен мне для того, чтобы счастливо прожить остаток жизни. Но... Господи, я за последние дни столько ошибался!! Хотя нет, вру! Ни разу не ошибся! Все это не было ошибкой. Любой опыт делает нас богаче. А меня общение с тобой и с Сэмом сделало самым богатым во вселенной. Я никогда вас не забуду! Очень прошу тебя, свяжись с ректором и скажи, что я очень прошу прощения, но я не смогу преподавать в ИРП! Я сам, кажется, этого сделать уже не смогу.
С этими словами Сильф снова обернулся к зарослям, продрался сквозь них, и побежал навстречу Тетсу. Навстречу тому, кто ждал его. Кто любил его. И кто давным давно забрал его сердце.

--------> Далеко-далеко

Отредактировано Сильф (2008-11-24 19:44:22)